В очікування літературних битв. Нам потрібно швидше і якісніше, ніж росіяни, написати про війну

Принято считать, что книги о войне нужно писать через десятилетия после ее окончания - тогда, мол, осядет пыль, станет виднее основное, и прочее. Это верно, но есть исключения, наример, повесть "В окопах Сталинграда", написанная Виктором Некрасовым в 1945 году, и во многом непревзойденная по глубине передачи тех впечатлений.

В наше время общественные и интеллектуальные процессы очень уж быстры, и если мы хотим от художественной прозы какую-то пользу, а не только эстетическое наслаждение, то нам, украинцам, следовало бы заниматься прозой о текущей войне прямо сейчас. У нас есть мощный конкурент, он же в этой войне и враг - русские писатели.

Если мы в литературных битвах проиграем, то все наши, может быть, более материальные победы, будут находится под сомнением. Попросту никто не будет понимать, чего ради мы воевали.

После войны, после того, как отзвучали последние залпы и зарыт последний убитый, требуется два рода литературы - справочники и романы. Первые отвечают на вопрос что было, а вторые - в чем смысл произошедшего.

Нужно воспроизвести ход событий, узнать о задейстованных силах, основных событиях и личностях, когда оперативная секретность снята, но нужен и роман - чтобы понять, для чего была та война, узнать, что она сделала с людьми, как она их изменила. А потом по таким романам - например, по хемингуэевскому "По ком звонит колокол" или воннегутовской "Бойне номер пять" потомки понимают, каково было участникам. Но сейчас - и это важно! - нам нужно рассказать о войне прямо по ее ходу.

Без сомнения, сейчас и Европа, и Америка с нетерпением ждут, чтобы им внятно рассказали, о чем "украинская война". Они, европейцы и американцы, знают фактаж (в общих чертах), знают, как все происходит, но почему все происходит и зачем во всем этом участвуют солдаты, добровольцы - нет. Их личный опыт в большинстве слишком далек от наших посколониальтных травм, и наши мотивации нужно им расшифровывать.

Они часто и нам самим не вполне ясны, не правда ли? Тем более никому не понятно, как можно двум очень похожим народам друг друга вдруг так возненавидеть. Как происходит это, почему стало возможно, чего ждать?

Обычно такие вопросы имеют ответ в форме романа, и такой роман должне быть написан нами. Или его за нас напишут русские. А потом именно русскую версию прочтут и в Европе, и в Америке.

Роман - это изложение смысла в идеальной для восприятия форме.

Русские отлично пользуются мощной литературой для подтверждения своей, часто ложной, правоты. Это хорошо описала американка Эва Томпсон, показав, как великие русские писатели тонко оправдывают колониальное расширение своей Империи. И теперь культурный мир не воспринимает Пьера Безухова и Андрея Болконского как рабовладельцев (коими они и были), а Раскольникова - убийцей.

Можно опасаться, что в недалеком будущем появится некий новый герой, смесь Болконского и Раскольникова, очень симпатичный и хорошо обрисованный, который расскажет о том, что с Украиной нельзя было не воевать. И ему поверят, если другой точки зрения не будет.

В журнале The New Yorker постоянно рубликуют прозу известных и малоизвестных писателей о новых и пока неявных общественных тенденциях. Там можно втретить рассказ клептомана о том, как мелкое воровство помогает ему избежать скуки жизни и самоубийства, или о том, как проживает день бездомный индеец племени оджибвеев.

Написано это так хорошо, что после прочтения ни к клептоманам, ни к оджибвеям вы не будете относится с равнодушием. Встречаются там рассказы ветеранов последней Балканской войны и американских мигрантов - беженцев из горячих точек. Аудитория журнала - десятки тысяч представителей американской элиты. Изменить или подтвердить их мнение о войне на Донбассе вполне возможно одним рассказом - если он будет написан новым Бабелем или Шолоховым.

Уже сейчас на российском сайте "творчества ветеранов последних войн" ArtOfWar рубрика "Украина" наполнена более чем сотней опусов, это и стихи, и проза, и с попытками писать художественно, и вполне безыскустные. Уверен, что не только ветераны, но и более подготовленные российские авторы начнут разрабатывать эту тему.

Однако у русских писателей есть огромная трудность, затрудняющая им дорогу к хорошему роману о Донбассе - отсутствие осознания собственной правоты.

Всем же в общем понятно, что воровать Крым было не нужно, что ненависть донбасских шахтеров к Киеву не так уж велика, вообще что текущая война следствие болезненной агрессивности России и ее населения, что украинцы ее жертвы - и как на таком зыбком фундаменте выстроить здание романа, как продемонстрировать правоту этого русского захватчика или, так и быть, донецкого ополченца?

Дело в том, что хорошей литературы на лжи не получается, фальш не поволяет писать убедительно, это какой-то закон. Похоже, что русскими писателям придется демонстрировать неправоту и глупость захватчиков и ополченцев, создавать роман антивоенный и даже антироссийский, - но станут ли они это делать?

Уже сейчас вполне заметны те расхождения, что обуревают русские литературные круги и, более широко, - русскую интеллигенцию. Они не могут однозначно ни осудить, ни поддержать вторжение, и потому чаще всего воздерживаются. Те же, кто пишет, должен быть готов к потерям: "Напишешь и сразу потеряешь половину аудитории.

Что бы ни написал, все равно половина против". Так говорит российский поэт Всеволод Емелин, автор стихотворения, демонстрирующего огромное недоумение по поводу возможности войны между украинцами и русскими.

Но что же делать нам, украинцам? Роман и, может быть, фильм - вот те типы текстов, которые способны рассказать миру об этой нашей войне. Потребность читать об этом есть, но изданные в Украине книги по этой теме скорее публицистические.

Одно из немногих исключений, мне известных - книга "5 секунд, 5 дней" Евгена Положия. Этот текст художественный, если художественностью можно назвать как можно более простое описание невозможных состояний - например того, как оказаться под обстрелом в небронированном автобусе.

Это напоминает шедевр американского военного кино "Падение "Черного ястреба", тоже максимально погружаеющего зрителя в, так сказать, "атмосферу". Что важно - сами воевавшие в книгах и фильмах о войне до судорог не переносят мелких ошибок автора в конкретике, когда например автор не знает, какова дальность прицельной стрельбы из конкретного вида снайперской винтовки.

Они чувствуют фальш, такой автор оценивается ими как презренный "трепач". Про Положия такого сказать нельзя. Но! Его книга издана на украинском языке - и потому не будет читаться ни в России, ни в Европе. Ее нужно срочно переводить, пусть даже и на русский.

В русском переводе она займет место рядом с такими авторами, как Аркадий Бабицкий, но вид, открываемый Положием, будет с нашей, украинской стороны. Те российские воспеватели войны, строчащие сейчас свои опусы, получат противовес, - что важно, в глазах своих российских читателей.

Художественная убедительность в литературных делах необходимая вещь, более того, она почти незаменима.

Похоже, большую роль в издаваемых военных книгах будет играть редактор, много работающий с авторами, чаще всего которые совершенно далеки были от литературы. И после этого нам нужно много качественных переводов на европейские языки.

Именно так у нас есть возможность быть услышанными - в виде переведенного, правдивого и профессионально написанного романа - о нашей войне и нашем солдате.

література росія мистецтво війна історія